Неточные совпадения
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость, не замечает, где сидит, или идет без цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в живой
поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее
частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
Приезжаете на станцию, конечно в плохую юрту, но под кров, греетесь у очага, находите летом лошадей, зимой оленей и смело углубляетесь, вслед за якутом, в дикую, непроницаемую
чащу леса, едете по руслу рек, горных
потоков, у подошвы гор или взбираетесь на утесы по протоптанным и — увы! где романтизм? — безопасным тропинкам.
Вся поверхность земного шара неизбежно должна быть цивилизована, все
части света, все расы должны быть вовлечены в
поток всемирной истории.
Кета, или кита, рыба из лососевых, имеющая размеры, цвет и вкус нашей семги, населяющая северную
часть Великого океана, в известный период своей жизни входит в некоторые реки Северной Америки и Сибири и с неудержимою силой, в количестве буквально бесчисленном, мчится вверх против течения, доходя до самых верхних, горных
потоков.
Детство, юность — это великие источники идеализма! Осень все больше вступала в свои права. Небо все
чаще заволакивалось тучами, окрестности тонули в туманном сумраке;
потоки дождя шумно лились на землю, отдаваясь однообразным и грустным гулом в подземельях.
Через несколько минут я освоился с подземельем, и мы весело прислушивались, как земля принимала широкие
потоки ливня; гул, всплески и
частые раскаты настраивали наши нервы, вызывали оживление, требовавшее исхода.
Всюду чувствовалась жестокость. В мутном
потоке будничной жизни — только она выступала яркими пятнами, неустранимо и резко лезла в глаза, заставляя юношу всё
чаще и покорнее вспоминать брезгливые речи отца о людях города Окурова.
Вода и льдины ходили уже поверх кустов ивняка, покрывающих дальний плоский берег; там кое-где показывались еще ветлы: верхняя
часть дуплистых стволов и приподнятые кверху голые сучья принимали издали вид черных безобразных голов, у которых от страха стали дыбом волосы; огромные глыбы льда, уносившие иногда на поверхности своей целый участок зимней дороги, стремились с быстротою щепки, брошенной в
поток; доски, стоги сена, зимовавшие на реке и которых не успели перевезти на берег, бревна, столетние деревья, оторванные от почвы и приподнятые льдинами так, что наружу выглядывали только косматые корни, появлялись беспрестанно между икрами [Льдинами.
Она уже и сама как-то потеряла
часть своего рыцарского жара; уже не с прежней энергией заботится она о соблюдении старых обычаев, во многих случаях она уж махнула рукой, поникла пред невозможностью остановить
поток и только с отчаянием смотрит, как он затопляет мало-помалу пестрые цветники ее прихотливых суеверий.
Рыба, которая шла сначала вверх, доходя до крутого падения воды, отбивалась стремлением ее назад, а равно и та, которая скатывалась из пруда вниз по течению (что всегда бывает по большей
части ночью), попадала в хвостуши, которые хотя не сплошным рядом, но почти перегораживали весь
поток.
Чувствовалось, что для этой массы нет ничего невозможного, что
поток, с которым вместе я стремился и которого
часть я составлял, не может знать препятствий, что он все сломит, все исковеркает и все уничтожит.
Тысячи пудов хлеба и мяса гниют, не находя сбыта, а рядом тысячи людей умирают с голоду, не находя работы;
потоками льется кровь, чтоб в отдаленнейших
частях света отвоевать рынки для сукон и бархата, а люди, изготовляющие эти сукна и бархаты, ходят в ситце и бумазее.
Не успели Форов и Евангел сделать вперед еще десять шагов, как пред ними, в глубине окопа, вырисовалась небольшая человеческая фигура, покрытая большим белым платком, один угол которого был обвязан вокруг головы и закрывал все лицо, между тем как остальная
часть его закрывала грудь и колена, вся эта
часть была залита коричневым
потоком застывшей крови.
Лаптев изрыгнул целый
поток самой злой брани, но потом успокоился и сказал, что и это ничего; что восемь лет пройдут, как уже
часть их прошла — и тогда только настанет для меня пора настоящего выбора.
Бурный
поток,
чаща лесов,
Голые скалы — мой приют…
Я слышала шум реки или
потока и, бодро вскочив на ноги, стала пробираться в
чащу.
Было двенадцать часов ночи. Город К. еще не спал. Большие окна деревянного здания на Большой улице, в котором помещался клуб, или, как он именуется в Сибири, общественное собрание, лили
потоки света, освещая, впрочем, лишь
часть совершенно пустынной улицы.
На недалекие, а
чаще недозрелые умы молодежи,
поток громких фраз Мечева производил действие, граничащее с действием гипнотизма, и многие представители этой молодежи благоговели перед ним, считая его чуть не пророком, не предвестником «новых веяний».
Город еще не спал. Большие окна деревянного здания на Большой улице, в котором помещался клуб или, как он именуется в Сибири, Общественное собрание, лили
потоки света, освещая, впрочем, лишь
часть совершенно пустынной улицы. В клубе была рождественская елка. Все небольшое общество города, состоящее из чиновников по преимуществу, собралось туда со своими чадами и домочадцами встретить великий праздник христианского мира.